Всемирный следопыт, 1926 № 04 - Страница 23

Когда мы под'ехали, охотники и стая умчались далеко вперед. Мой господин и несколько гостей приблизились к Иблису. Иблис пыхтел, как тигр, а матерой волк был кроток, как овечка. Вся его шкура была растерзана, но Иблис крепко продолжал держать его в когтях. И здесь он не осрамил меня. Я посвистел, и мой орел допустил бека к своей добыче. Мой хозяин медленно перерезал горло волку, а Иблис не выпускал добычу, как настоящий охотник, и сейчас же напился свежей крови своего врага.

Гости стали предлагать за орла разные вещи моему господину, но бек усмехнулся и покачал головой. Потом повернулся ко мне и сказал: «Я покупаю орла. Худай Берген, сегодня ты возьмешь твоих кобылиц». Я низко поклонился, но мне было жаль расстаться с Иблисом. Бек добавил: «Кроме того, ты можешь жить у меня целый год». Я рассмеялся от радости. На сердце у меня стало тепло, как сейчас от водки, хотя зима была очень холодная. В этот же день я получил табун кобылиц, но не угнал их домой, и аллах покарал меня за жадность. На бека напали соседи, потом русские. Всех коней угнали и моих тоже. Сам бек был убит. Он был человек храбрый и до конца стоял за свое добро. Я, как видишь, остался ни с чем. Со мной был только Иблис, и мы вместе вернулись на родину.

IV.

Худай Берген замолчал и облокотился на стол. Он был пьян, как стелька, но на этот раз не от анаши, а от водки. Иблис сидел на полу, нахохлив все перья, и переваривал пищу. Мне захотелось избавить обоих их от неприятностей, которые им грозили, и я пошел к Никитину.

В управлении никого не было. Шеримбай мирно посапывал на пороге, стараясь выспаться за день. Я его разбудил. Он сказал, что Никитин ушел к судье говорить о том, что Худай Берген жулик и его надо посадить в тюрьму. Я поспешил к судье и попал во-время. Судья сидел в одной рубашке и, допивая двенадцатую пиалу чая, слушал, как Никитин рассказывал о безобразиях Худай Бергена.

Когда тот окончил, судья сказал:

— Хорошо, я все понимаю. Худай Берген яман адам (дурной человек). Тьфу! Худай Берген сеет мак!

Никитин кивнул головой.

Судья продолжал:

— Худай Берген курит анашу!

Никитин снова кивнул головой.

— Худай Берген держит орла, который может убить человека!

— Да, — подтвердил Никитин, — и поэтому его надо наказать.

Судья помолчал и совершенно неожиданно заговорил успокоительным тоном:

— Ничего, Худай Берген хороший человек. Если он сеет мак и продает опиум, то кто вместо него все это будет делать? Кто будет его кормить?

Никитин не успел ничего возразить, как судья продолжал убежденно и твердо:

— Если Худай Бергена можно оштрафовать, значит, у него есть деньги. Он хороший человек. А черное тесто он продает далеко. Не здесь. Он не дает курить мусульманам. Это не грех. Ничего. Он хороший человек. Старому человеку один раз можно покурить анашу. А зачем ты полез к нему в дом? Обо-бо! Курить анашу грех! Худай Берген человек старый. Он делает грех, а тебе надо посмотреть, да?! Если у него есть птица, это его птица. Худай Берген ее хозяин, она его и слушает. Ты не хозяин, зачем тебя будет слушать?

Никитин вспылил и побагровел. Но я вступился и сказал:

— Худай Берген нехороший человек. Когда он выпустил на нас Иблиса, то он поступил с нами не как с гостями, а как-будто мы были разбойники. Поэтому прикажи ему, чтобы он целую неделю сидел дома.

Никитин хотел протестовать, но я его толкнул в бок и пообещал купить заплаты на халаты караульщиков.

Судья снова открыл рот, и мы замолчали. Он посмотрел на нас и медленно проговорил:

— Худай Берген старый человек, пускай посидит дома. Управление недалеко. Поэтому все равно, дома он будет сидеть или в управлении. — Потом он обратился к Никитину и добавил: — А ты не бойся. Если приедет русское начальство, Худай Берген продаст все свое черное тесто и выкурит свою анашу.

Никитин молчал, и я увлек его с собой. Когда мы вышли на улицу, перед нами прошел Худай Берген. Он шатался и еле шел, бормоча себе что-то под нос. Он шел домой, и позади него, медленно переваливаясь с ноги на ногу, шествовал Иблис. Оттого, что его хозяин был пьян, казалось, что и орел пошатывается. Никитин прошел близко и погрозил кулаком. Худай Берген блаженно улыбнулся и зажмурился. Орел зашипел. Я отвел Никитина в сторону. Они прошли несколько шагов и исчезли за углом.

— О чем вы столько времени разговаривали с этим пьяным дьяволом? — недовольно спросил Никитин.

— Худай Берген — воспитатель орлят, — отвечал я, — и рассказал мне очень много интересного. — И я вкратце передал Никитину биографию Худай Бергена.

Милиционер скептически выслушал все до конца и неодобрительно пробурчал:

— Вот, весь век занимался глупостями, под старость и сам озверел. Ну, попадись он мне в другой раз, на целую неделю посажу на солнцепеке около управления.

И, выругавши всех туркменских беков, верховный администратор пошел домой.

Последний олень в Западной Европе.

Еще до мировой войны в Западной Европе олени почти вывелись, и теперь их можно видеть только в зоологических садах. Небольшое количество оленей сохранилось в некоторых заповедниках, где они все «на учете» и охота на них строго воспрещена. Недавно во Франции, в окрестностях г. Эрманонвиль, была организована большая охота с гончими на лисиц и волков.